"Времечко стекает с кончика его пера"
16.02.2009 13:17 Ахматова заметила то, что потом стали замечать все, а поэты
и прежде знали (Пушкин знал точно), — что в стихах все сбывается. Окуджава
написал про Александра Володина: "Слышно: времечко стекает с кончика его пера" —
имея в виду, что володинские сочинения вмещают в себя время и его выражают,
пропитываются его ритмом, ароматом, тоской, осторожной надеждой и отдают их
читателям и зрителям. А оказалось, смысл стихотворения шире — оказалось на
фестивале «Пять вечеров» имени Володина, что закрылся в прошлый вторник.
Открытием драматурга Володина стало то, что в его пьесах восстановилась
уничтоженная в лживом советском театре связь между жизнью на сцене и просто
жизнью. Многолетний редактор отдела прозы журнала "Нева" Самуил
Лурье рассказывал мне, как, заверяя рукописи, сдаваемые в цензуру, ставил
издевательскую визу: "Настоящим подтверждаю, что изображенные в данном
произведении люди, события и коллизии не имеют никакого отношения к
действительности". У Володина это отношение имелось. Более того, сквозь
узнаваемую всеми сидящими в зале заскорузлую, бестолковую, жестокую, глупую
совковую обыденщину вдруг проступала, начинала просвечивать (так называемая)
душа. Володин умер в 2001–м, как раз в начале наступивших в России "семи коров
тучных". Первые фестивали были явным контрапунктом ко времени. Которое
переливалось жирной радугой: многие уверовали, что нет ценностей, кроме
материальных, и обладание ими по максимуму исчерпывает задачи их земного пути.
А из пьес Володина, которые люди театра почему–то все
ставили и ставили и везли на фестиваль со всех концов страны, так–то так
выходило, что самый счастливый человек — не обязательно тот, кто больше и лучше
всех ест и пьет. И что? Пришла пора тощих коров. И обнаружилось, что не Володин
современен — он и не устаревал ничуть. Работы на фестивале показали разного
качества, но как раз в скверном спектакле особенно заметно, как хорош текст.
А уж когда поразительная самарская актриса Роза Хайруллина,
играющая в специально поставленном для фестиваля режиссером Галиной Бызгу
спектакле "Я скучаю по тебе", говорит: "А если жизнь… невыносима — тогда как?"—
и рукой полоснула воздух, и нас полоснула этими словами, простыми и ужасными, —
тут–то и стало ясно, что Володин стоит где стоял, а это время само к нему
притекло. В очередной раз. Незадолго до смерти на него посыпались премии, деньги
объявились немалые — и он просадил их в наперсток. Поднялся шум, дошло до
Путина, и тот повелел: наперсточников — вон. И главный наперсточник пришел к Володину… В общем, дальше
неинтересно, я про другое. Путин ведь тоже видел "Осенний марафон" по его
сценарию — удивительный все–таки дар Александра Володина пробуждать человеческое
в самых неожиданных местах.
