Небоскреб и цена благотворительности
16.03.2009 16:11 Некоторое время назад центр города изукрасили плакатами
«Газпром» — городу» и «Газпром» — детям», они радуют глаз буквально на каждом
втором фонарном столбе. К «детям» прилагаются счастливые личики означенных деток
обоего полу, а к «городу» не помню что (недоработка креативщиков — вообще–то
рекламная картинка должна запоминаться). Налицо масштабная и, учитывая
местоположение плакатов, явно недешевая имиджевая кампания, которая
представляется мне симптомом — пусть скромным, но показательным — положительных
изменений в отношениях общества и власти. Прежде всего — власти денег. Ведь раньше эти отношения
сводились к пушкинской формуле «Всё мое», — сказало злато». Предполагалось, что
за деньги их обладатель может делать абсолютно что угодно, никого не спрашивая.
Кажется, поначалу, когда «Охта Центр» еще звался «Газпром–сити», никакого
специального пиара вообще не планировали: Петербург должен был почувствовать
себя осчастливленным по горло самим фактом, что ему дают денег. Однако
неожиданно некоторые злостно неблагодарные горожане себя таковыми чувствовать не
захотели, и даже напротив. Тогда развернулась довольно–таки, надо признаться,
вялотекущая деятельность по «формированию общественного мнения» в пользу башни.
Без огонька она текла по той простой причине, что довольно
затруднительно с талантом и темпераментом убеждать другого в том, во что сам не
слишком веришь. Ведь единственная настоящая причина, по которойвозник этот
проект, — «Хочу и буду!» А все аргументы, что–де из башни проистекут какие–то
благотворные материальные последствия и метафизические блага (типа потоков
туристов, которые, прежде не интересуясь Росси и Растрелли, теперь устремятся к
нам, дабы узреть сие архитектурное Охта–чудо), были высосаны из пальца не очень
одаренными людьми, нанятыми, дабы PR–средствами гасить башнеборцев. Но все–таки это было движение — от бестрепетного
самоощущения себя в своем непререкаемом праве что хотеть, то и воротить к
диалогу. Владыки полумира, чья картина этого мира явно сводилась к гигантским
цифрам, которыми они оперировали в тиши кабинетов, вдруг оказались вынуждены
оглянуться по сторонам. За стенами кабинетов обнаружилась какая–то жизнь, и с ее
существованием даже пришлось хоть немного, но считаться. И вот сейчас, судя по
всему, наступил следующий этап. Вообще–то, революционный. Что означает слоган
«Газпром — детям»? Если кто–то делает что–то прекрасное и замечательное, ему нет
нужды подправлять свой имидж, тот и так хорош, всем очевидно: прекрасное —
прекрасно. Если же этот кто–то делает нечто, в прекрасности которого
окружающие, да и он сам, уверены не до конца (например, повышает цену на газ),
возникает необходимость это нечто как бы искупить. То есть смысл слогана — «А
зато мы помогаем детям!» Любой колосс: человек, компания, политический режим,
etc. — крепок уверенностью в себе и глух к любому голосу, кроме собственного.
Когда внутри поселяется червь сомнения, он неизбежно начинает колосс
подтачивать, вынуждая человека слушать другого человека, власть — прислушиваться
к обществу. С чем и поздравляю.
