Депутаты проверят законы на Библии
10.07.2009 08:01 Подобными новостями в последнее время никого не удивишь.
Совсем недавно Федеральная служба судебных приставов заключила соглашение с
Русской православной церковью о том, что священнослужители будут помогать
приставам взыскивать долги. С одной стороны, ничего нового в сближении властей светской
и церковной нет: российское государство на большинстве отрезков своей истории
опиралось на поддержку священнослужителей. Как хорошо известно, даже Иосиф
Виссарионович — и тот осенью 1943 года официально признал наименование "Русская
православная церковь". Вопрос лишь в том, что отечественные государственные деятели
демонстрируют неоднозначный подход к вопросу взаимоотношений с церковью. С
одной стороны, Поместный собор Русской православной церкви, на котором и был
избран патриарх Кирилл, открылся в том числе выступлением главы администрации
президента Сергея Нарышкина, да и праздничные церковные службы российские
политики высшего ранга посещают с завидной регулярностью. С другой стороны, периодически власть от церкви, напротив,
дистанцируется. К примеру, президент Дмитрий Медведев во время недавнего
интервью итальянскому телеканалу "РАИ" и газете "Коррьере делла Сера" получил
вопрос: "Скоро ли папа римский смог бы приехать в Россию?" В ответ Дмитрий
Медведев поспешил заявить: "Я в России отвечаю за государство, межцерковные дела
не относятся к моей компетенции, у нас церковь отделена от государства, а
государство от церкви". Президента России, в принципе, упрекнуть не в чем — в
соответствии с Конституцией РФ его ответ итальянцам на 100% корректен: в России
церковь действительно отделена от государства. Но, несмотря на это, к близости к
церкви светская власть активно стремится, и отрицать это бессмысленно. Причем
стремится порой слишком активно. Понятно желание чиновников таким образом улучшать свой имидж
и сеять среди представителей электората разумное, вечное, доброе. Например, тот
факт, что при разработке потенциально непопулярного среди населения
законопроекта депутаты–единороссы консультировались со священнослужителями,
видимо, должен убеждать народ в том, что закон все–таки не так уж и плох. Раз
мнение церкви в процессе его создания учитывалось. Возможно, нашим законотворцам действительно не помешало бы
знание Нагорной проповеди. Но религия все же материя слишком тонкая, чтобы
активно использовать ее как инструмент государственной политики. У населения
может сложиться неприятное ощущение, что российское государство, возможно,
использует авторитет церкви в своих интересах.
